Blogs with tag «Андрей Телегин»

19 december 2017, 11:40 Куфко Эдуард АНДРЕАС ЛЕГИН-Т (в соавторстве с Казимиром Лишинским)

Священные Тексты – это письма Бога тем людям, которых Он выбрал для общения; остальные, любители эпистолярной литературы, могут сколько угодно читать, восхищаться и тешиться мыслью, что и к ним обращаются... нет! – перед нами переписка Бога и Андреаса Легина-т, по прозвищу «Лев».
Впрочем, лев тоже был, а точнее сказать – львица. Суть в том, что люди, привыкшие мыслить поверхностно и доверять слухам, все перемешали на базаре: Андреас Легин-т вместе со львицей был брошен в казан общих разговоров, приправлен байками и остреньким средиземноморским фольклором; к ужину подали героя Андреаса, по прозвищу «Лев».
И пока одни ужинали, с удовольствием обсасывая косточки слухов, другие, ругаясь с голодными собаками, складывали из них легенду, по которой мы все живем.
- Сначала люди жили как получается, – рассказывали детям старики. – Потом были установлены правила и люди жили по правилам и умирали за правила. В конце времен вспомнили Легенду об Андреасе, названным "Львом", и мир превратился в карнавал: никто уже не играл самого себя, каждый человек покупал у торговца маску из папье-маше, наспех разучивал новую роль и выскакивал на сцену, запинаясь и неся околесицу – всем было смешно и счастливо.
- Так вы вовсе не старики? – спрашивали дети у стариков.
- Нет, конечно! И вы никакие не дети. Но это секрет. Его нельзя никому рассказать.
- Ведь все и без того знают... – удивлялись дети.
- Все знают, но не хотят об этом помнить.
- Это тоже часть игры?
- Да.
…
Львица видела странные сны. Засыпая здесь, у ног Андреаса, она словно просыпалась в другом месте, где «львица» превращалась в «Спицыну, Эмилию Львовну – Президента Электрического Наряда». Испуганный зверь во сне дергался, куда-то бежал и издавал странные звуки.
- Это наречие северян, – объяснял Андреасу толкователь. – Бог говорит с ней. Он со многими говорит, но не всегда на том языке, который у людей во рту. Слушай внимательно и знай: когда услышишь знакомые слова – пора действовать.
Андреас доверял толкователю. Это был один из тех людей, с которыми можно было говорить о чем-то кроме правителя, еды или женщин.
И однажды речь львицы изменилась. Андреасу показалось, что в его шатер, заблудившись, вошли блудницы – так сладко и маняще звучали эти слова.
- Я твоя, мой кот! – мурлыкала львица. – Обними меня...
Андреас Легин-т был непривычен к женским ласкам. Его наивность в отношениях с женщинами объяснялась просто: у героя есть силы только на подвиги, а ночью он спит, готовя тело и душу лететь выше народной молвы.
И внутри Андреаса, как войны по винтовым лестницам башни, поднялись чувства, названные в Священных Текстах «вожделением и страстью»; его тело воспряло и напряглось, а разум застила пелена.
- О! Какой ты наэлектризованный! – продолжала львица. – А ну-ка, дай потрогаю твои усы...
Андреас, теряя рассудок, склонился над львицей. «Какая грация... – дышал он. – Да! О, да! – дотронься до моих усов!».
…
- А почему Священные Тексты начинаются со слова «Бам»? – спрашивали дети.
- «Бам» – это первый звук Вселенной, – отвечали старики. – Все начало звучать после «Первого Великого Бам». Вы разве не читали Священные Тексты?
Дети достали книжку и самый старший из них начал читать:
- Там сказано, что «Андреас Легин-т, вначале времен, поднялся на зеленую гору, говорящую языком непонятным и злым. Там, на зеленой горе, Андреас нашел Арфу Мира, молчащую с Момента Творения».
- Да, – продолжили старики, знавшие Священные Тексты на память. – «Ее рамы были подобны пасти, а струны были подобны усам. Но Андреас Легин-т не убоялся Арфы. И тогда в Первозданной Тишине, под его могучими пальцами, прозвучало первое "Бам". Мир зазвучал и звучит до сих пор».
Дети молчали.
- И будет звучать, если вы перестанете шалить и бездельничать!
Старики засмеялись.
- А зачем миру звучать? – после паузы спросил самый старший ребенок.
- А затем, что иначе, это будет мертвый мир, – ответили старики.
После ужина играли на кимвалах. Певцы прославляли Андреаса Легина-т. А детям, засыпающим в темноте шатров, казалось, что они слышат далекое звучание Арфы Мира.

18 december 2017, 20:49 Куфко Эдуард ЭМИЛИЯ ЛЬВОВНА ТЕЛЕГИНА (в соавторстве с Казимиром Лишинским)

Эмилию Львовну Телегину за глаза называли «Президентом Электрического Наряда». Этот почет был связан с образованием Эмилии Львовны – физико-математический факультет Института и аспирантура в Университете. Водку она не пила, не курила и потому работала за двоих: за себя и за того, кто в это время курил.
Кот-Спицын жил с Эмилией Львовной повсюду; дома жил на кровати, на выезде – в сумке, а в филармонии сидел с гардеробщицами, пока хозяйка наслаждалась музыкой.
Именно кот-Спицын и подсказал Эмилии Львовне «генеральную идею», – как она сама, впоследствии, называла посетившую ее мысль.
- О! – на вдохе сказала она.
Мужики оглянулись на звук, опустили карты и молча налили по третьей.
- Так-так-так, – нервничала Эмилия Львовна, – как бы не забыть... – она искала глазами то, что могло бы служить подсказкой; нашла гвоздь.
- В стол забей! – засмеялись мужики. – Тогда точно не забудешь.
«Да, пожалуй, что так», – подумала Эмилия Львовна; забила гвоздь почти под самую шляпку, – «Чтоб колготы не затянуть».
Кот-Спицын медленно приходил в себя. Он нечаянно улегся на голые контакты и его слегка шарахнуло – шерсть стала дыбом, как у дикобраза.
...
Мысль Эмилии Львовны, забитая гвоздем в стол, была такого содержания:
А. Первичная посылка: кот-Спицын находится под напряжением;
Б. Слово «напряжение» хорошо рифмуется со словом «натяжение»;
В. Обобщение: все в мире, подобно коту-Спицыну, находится под напряжением (читай натяжением);
Г. Вывод: следует найти точку приложения и использовать натяжение-напряжение мира, как используют струну.
- Натяженье-напряженье-приложенье трам-па-пам! – жизнерадостно напевала Эмилия Львовна Телегина, но никто ее не слушал: во-первых, смена кончилась, и мужики разошлись, а во-вторых, кот ничего не понимал.
- И где нам искать вас, уважаемое натяжение? – Эмилия Львовна повернулась влево... вправо... сориентировалась, что перепутала лево-право и начала сначала, но уже с тенью недоверия этой скользкой геометрии.
Наконец, догадалась посмотреть в ящиках стола. В верхнем лежала затасканная книга Священных Текстов; открыв наугад, Эмилия Львовна прочла:
«Иные искали наугад и были биты больно и долго. Иные верили, что ищут правильно, следуя указаниям и пророческим видениям; но это суета и бесовщина, и они, подобно первым, были биты и отважены от поиска. Иные вовсе не искали и были биты за то, что не ищут. А ты что? Вправо смотрела? – Эмилия Львовна сглотнула и послушно опустила голову. – В лево смотрела? – Она глянула еще раз, мало ли чего... – И что? Надавать тебе по ушам что ли? Может сама догадаешься, что есть еще верх и низ, и сзади!».
- Ой! – Взвизгнула Эмилия Львовна; ей причудилось, что кто-то небритый ущипнул ее за ягодицу.
Она обернулась. И зря: сразу свалилась в обморок – сзади и в самом деле был небритый, только не мужик, а кот-Спицын, выросший, на две лапы вставший и с глумливой ухмылочкой.
- Что красава хвост поджала, не укушу небось... не пойду супротив воспитания.
Но никто его не слушал: никого не было, а Эмилия Львовна Телегина спали в обмороке.

18 december 2017, 11:23 Куфко Эдуард АНДРЕЙ СПИЦЫН (в соавторстве с Казимиром Лишинским)

Идея, принятая к размышлению, вначале существует в виде хаотических конструкций: ум сваливает все что знает, помнит и воображает в одну общую свалку и садится с удочкой на берегу – ждет того момента, когда появится первая рыба здравого смысла, чтобы мастерски подцепить ее и обжарить на сковородке удобоваримых формулировок.
«А что если я еще не существую? – думал Спицын. – Что если все не более чем эскиз, заготовка будущего мира... Что если мы – материал, из которого создастся задуманный готовый мир!».
Кошка-Телегина смотрела странно. Было неясно, согласна она или нет.
«Каждый Бог творит свой мир, – сказано в Священных Текстах, – и дети Богов творят свои миры».
«Потом, сама идея реинкарнации... – продолжал Спицын, – логичнее всего предположить, что душа проживает не настоящую жизнь, а ее симуляцию; оттуда все ошибки и недовольство собой. Душа учится, как учится пилот, прежде чем его выпустят в небо. Раз за разом она возвращается в исходную позицию, чтобы вновь начать сначала. И так происходит до тех пор, пока она не наработает необходимый опыт. Наш мир – симулякр».
…
Кошка-Телегина знала порядок наизусть: сначала Спицын будет бродить по комнате и что-то мычать, делая лицо глубокомысленным и неземным; потом покормит, если вспомнит, конечно...
- О! Вискас! Ароматные мясные подушечки! – азартно воскликнула кошка-Телегина и указала лапой на пластиковую миску с эмблемой кошачьего корма.
- Стоп! Снято! – режиссер вытер пот со лба. Коллеги в шутку называли его «Президентом Электрического Наряда» за издалека ощутимую наэлектризованность, передающуюся всем вокруг. «Таки заставить кошку сниматься в рекламе можно, но научить ее вести себя правильно – это на секундочку нужен талант!», – мигало в режиссерской голове.
- Андрей Андреевич, не смеем вас больше отвлекать, зная ваш насыщенный график... – фальшивые улыбки махнули крылышками губ и воздухе запахло весной и шампунем.
«О боже-боже, сегодня же премьера!», – дернулся Спицын; он замахал руками на съемочную группу и как только они ушли достал толстую партитуру.
... потом он будет махать руками и петь, – закончила кошка-Телегина.
«Без дирижера музыка не может достичь публики, – писал Спицын вечером в дневнике. – Дирижер подобен клепсидре – он засасывает музыку в чашу своего воображения и изливает потоки звуков, сделавшиеся стройными и понятными. Музыка без дирижера – это первозданный хаос, из которого может возникнуть жизнь, а может и смерть».

17 december 2017, 19:24 Куфко Эдуард ЭМИЛИЯ ЛЬВОВНА СПИЦЫНА (в соавторстве с Казимиром Лишинским)

Ночь потерялась в зеркалах ослепших окон. Она повисла черными клочками клякс в графичном переплетении каштановых пальцев, забывающих уже ощущение листьев. Декабрь.
Сутки, вывернувшись, укусили себя за хвост, и утро, не сразу сориентировавшись, не успело собрать пазл привычных соотношений: Телегин проснулся кошкой, а кошка проснулась Эмилией Львовной Спицыной. Пианисткой.
Стоит ли удивляться, что человек, всю ночь расклеивавший афиши, сошел с ума, разговаривая с буквами, воплощающимися в обрывки фраз Священных Текстов:
«Бог установил клепсидру, съедающую завтрашний день и испражняющуюся вчерашним. Знай же, смертный, ты умираешь каждый день, пережеванный зубами времени. Твое будущее съедено, а вчерашнее превращено в навоз».
Спицына молилась так:
- До... Ре... Ми... Ми бемоль.
Три вопроса и один ответ. Для Эмилии Львовны, бемоли звучали ответами.
...
Кот-Телегин задирал заднюю ногу и искал смысла под хвостом: «С окружающим пространством все понятно, – думал он, – посмотрим-ка на действительность под другим углом».
В своих мировоззренческих поисках кот-Телегин заходил не очень далеко, ровно на столько, чтобы не откусить себе причинное место, как было однажды в результате «как его там...?».
- Рахманинов, – на французский манер, с "фф" в конце, напомнила Эмилия Львовна.
- Да-да-да! – вспомнил кот-Телегин. – Может пропустим сегодня Рахманинова? – заискивающим тоном попросил он.
Но Спицына поняла по-своему: сварила Телегину куриных шей.
И что... разве стоит менять такую вкуснятину на сомнительные философствования? Нет, конечно нет! Телегин с удовольствием поел и поплелся спать на кухню: там удобнейший подоконник и, что немаловажно, самая отдаленная точка от проклятого рояля.
Но и тут преотличнейше было слышно, как Эмилия Львовна причесывают музыку гребнем из пальцев, вьют-вьют косички, переплетая ноты и бушуют в экстатическом финале, восторгаясь невероятной красотой своего творения.
Кот-Телегин сонно прикрывая глаза, ждал прелюдии си минор.
Эта музыка вводила его в странное состояние – транс – ему хотелось встать, одеть брюки и сорочку, повязать как-нибудь галстук и пойти, в конце концов, добиться от Президента Электрического Наряда исправных розеток.
В такие моменты кот-Телегин подходил к роялю, поднимал глаза и смотрел на Эмилию Львовну так, что она бросала играть и говорила:
- Фу ты черт! Отвернись, сатана... ужас просто.
Спицына ходила к соседке. Та приносила свечу, ладан и псалтырь. Хотели изгнать из Телегина беса – кадили на него и тыкали свечой, пока не спалили кусок шерсти. С тех пор Телегин свечи и соседку недолюбливал.

16 december 2017, 21:22 Куфко Эдуард АНДРЕЙ ТЕЛЕГИН (в соавторстве с Казимиром Лишинским)

Телегин А. А. каждый раз, когда встречался с интересной мыслью в просторах своего ума, забивал в стол гвоздь (коробка с гвоздями и молоточек всегда лежали на том стуле, который по традиции остается пустым: «покойничий стул»). «Гвоздь в столе лучше креста на руке», – говорил Телегин, но все равно все забывал.
Приходилось варить книги в молоке, пока все буквы не слезут. Тогда Телегин намазывал их на хлеб и ел, надеясь, что из желудка буквы скорее найдут путь в голову, чем из глаз.
«С детства я любил букву "Л" и фиолетовый цвет. Это как черничное варенье на сладкой лепешке», – говорил он.
Но никто Телегина не слушал: во-первых, никого не было, а во-вторых, кошка ничего не понимала. Хотя, строго говоря, она Телегина слушала.
…
- Однако... – думала кошка, – странный типчик этот Телегин: говорит все слова в зеркальном отражении, смотрит сквозь вещи, словно его взгляд не останавливают ни шерсть, ни природная грация...
Кошка, однажды разучив «кошачью фугу», была более чем уверена, что она самая настоящая пианистка.
- Могу позировать для портрета! – говорила она Телегину.
Но тот понимал все по-своему: варил кошке мойву и мешал это варево с недоеденной утром кашей.
- Ешь сам, – она брезгливо закапывала липкую гадость лапой.
А зеленый торшер на столе вообще молчал. Он совсем не умел говорить. Только светил зеленым и то лишь благодаря тому, что зеленым был абажур. Ему было обидно, хотелось сказать, конечно... и торшер тихонько, но злобно коротил в розетке.
- Вот чертовщина! – ругался Телегин.
Он представлял себе, что придется выйти в прокуренный коридор и сквозь полупьяную толпу докрикиваться до Президента Электрического Наряда, пьющего и блудившего, как всем известно.
Чтобы этого избежать, Телегин зажигал свечи.
Кошка боялась. Когда-то ее подпалили и страх огня остался жить под ребрами.
Торшер обижался еще больше.
В квартире Телегина стоял полумрак и ощущалась холодная недоброжелательность.